сегодня 15 сентября, понедельник. Но и это пройдет... Впрочем, я лгу.


Disclaimer · Новости · Отзывы · Ссылки ·
Контакты · Добровольные пожертвования

Мой дневник

Мой дневник




Поставьте к себе на сайт баннер:

Код:
<a href="http://alokis.com" title="Алеша Локис. Запретные влечения"><img src="/Images/banner88x31a.gif" alt="Алеша Локис. Запретные влечения"></a>
еще варианты:


Мои друзья:

Три смерти



123456 8910

7

Клавдия удалилась. Едва за ней захлопнулась дверь, дочь обхватила отца руками, нараспев приговаривая: В людо-ееда, в людо-ееда!.. Но Леон отстранил девочку, ответив прохладно и обречённо: Нет. Людоеда съели страшные людолюбы. С сегодняшнего дня наши игры переходят в виртуальную сферу.

Их отношения были радикально трансформированы: в распоряжении отца и дочери оставалась высококачественная плазменная панель с си-ди-плеером в спальне и игровой компьютер в кабинете. Теперь по пятницам Леон приносил парочку свежих дисков с мультиками и игрушками. А на день рожденья купил Эммочке шахматы — прекрасный экземпляр ручной работы из карельской берёзы и моржовой кости. Одиннадцать лет дочке — научит её играть, покажет королевский гамбит, сицилианскую защиту.

После ужина он преподал Эмми первый урок: введение; координаты игрового поля; названия и расстановка фигур; понятия хода, угрозы, удара, взятия; шах и мат. Девочка рассеянно слушала, пристально рассматривала фигурки, водила по ним пальчиком, а некоторые тянула в рот: ей почему-то хотелось лизнуть головку, не терпелось ощутить внутри себя костяную гладкость моржового клыка, согреть и засосать в себя папин подарок. Шахматы настолько увлекли Эммочку, что она взяла их с собой в постель и, грохоча доской, залезла с ними под одеялко, в свою кроличью нору, теперь опустевшую, так как отец с некоторых пор повадился ложиться в кабинете на диване.

Утром однако она была тут как тут. Папулечка, подвинься, — просвиристела ранняя птаха, ныряя к Леону под одеяло. Он же в ответ — вероятно, спросонья — оттолкнул её, как ужаленный: Сюда нельзя, запомни раз и навсегда! Как е-два — е-четыре! Эммочка встала, укоризненно покачала головой над спящим отцом и ангельским голоском сказала: Ну, не сердись… Хочешь, я принесу тебе кофе в постель…

Она пошла на кухню, включила чайник и достала из шкафчика банку с растворимым карт нуар. Тry to remember, — напевала Эмми вполголоса, отвинчивая крышку и накладывая коричневый порошок в папин чёрный бокал с золотой каёмочкой. Вода в чайнике уже зафырчала, обещая вскорости крутой кипяток для отменной пеночки. Затем она достала из аптечного отделения мамину домашнюю косметичку и отыскала в ней блестящую конвалюту с таблетками счастья, которые Клавдия употребляла строго по назначению — когда чувствовала себя несчастной и подолгу не могла уснуть — по полтаблетки, чего хватало, чтобы обрести желаемое часов на десять-двенадцать. Сейчас в наличии было девять с половиной.

Эммочка, не владея вопросом, какого количества снадобья — вероятно, нембутала — необходимо и достаточно для так называемого полного счастья, выдавила в чашку всё, что было. Кипяток как раз поспел, так что пеночка вышла на редкость. Для пущей пышности она разболтала содержимое ложечкой — взбила счастье доверху, пока оно не полезло через край, после чего поставила бокал на поднос и украсила натюрморт счастья парой миндальных пирожных.

На этот раз к спящему она подкралась бесшумно; до обоняния Леона сквозь сладость сна донеслась лёгкая горечь горячего кофейного аромата — та самая, что была обещана в одном из рекламных роликов. В одном из тех, что соблазняют раз и навсегда чем-то таким, от чего невозможно отказаться. Эммочка продолжала тоненько напевать трай-ту-ремембу — единственную строчку из песни, которую знают все, и которую сама она не забудет теперь никогда. Леон приподнялся на локте, протянул руку и взял пальцами бокал. Затем поднёс его к лицу и вдохнул запах счастья. Сделал маленький глоток, насладился им и сделал глоток побольше. С чувством выдохнув, он сказал: Добавь ложечку сахара, Эмми.

Дочь вприпрыжку, в одной пижамке с незабудками, и босиком, принесла с кухни песок и подсластила. Налей себе тоже, — сладко зевая, пробубнил Леон. — И неси шахматы, продолжим, — добавил он, ощущая приход первой волны. Она послушно всё выполнила, пока он наслаждался своим Божественным коктейлем: принесла чашку кофе, шахматную доску и вывалила фигуры прямо на одеяло, отцу в ноги. Сможешь расставить всех по своим местам? — спросил отец. Эмми молча кивнула. — Давай, командуй. Я пока подремлю пару минут…

Он откинулся на подушку и тут же задышал покойно. Дочь принялась расставлять фигурки и, повторяя урок, нараспев декламировала: ладья — а-один, лошадка — бэ-один, слоник — це-один, — как будто убаюкивала папку. Выходило изумительно: его сознание уплывало плавно, как океанский лайнер отваливает от стенки причала — медленно и величаво. Весь личный состав находился на своих постах, выполняя отработанные должностные инструкции слаженно и чётко, — это была отличная команда, ведущая свой титаник строго по курсу, согласно предписаниям доктора, определившего цель плаванья: счастье.

Пассажиры судна уже начинали видеть на горизонте прекрасный мираж цвета пеночки капуччино, и этот нежный колер удивительным образом совпадал с небольшим затемнением, отмечаемым на больших губах маленькой девочки, ещё препубертатной, в преддверии перехода в новую фазу, к пубертату, когда в нежной промежности вдруг появляется лёгкая пигментация, как если бы на розовую невинность ангела вдруг пала первая едва заметная тень дьявольской участи сучки.

Эммочка перешла к чёрным: ладейка — а-восемь, лошадка — бэ-восемь, слоник — це-восемь, королевна — дэ-восемь… — Ошибка, — подумал штурман. — Ферзь любит свой цвет. Я же ей говорил вечером. — Но тут же отмахнулся от этой мысли: — Утро вечера мудренее. — У него ещё была возможность свистать всех наверх, уведомить капитана, сменить курс, вернуться в порт приписки, исправить ошибку, но даль звала столь упоительно, гладь серебрилась так восхитительно, а пассажиры — по большей части пассажирки младшего и среднего школьного возраста — лепетали настолько обворожительно, что команда была единодушна: полный вперёд.

Капитан обратился к присутствующим с приветственной речью: Экипаж мой, слушай меня. Настал тот час, когда мы вышли в открытое море. Земли не видно — кругом один горизонт. И я провозглашаю Закон Горизонта: вы свободны. Галерное рабство отныне отменяется — кандалы, цепи, якоря приказываю сбросить за борт. Любите друг друга и будьте любимы. Попутного ветра вам, люди. Ибо любой ветер, ураган, шторм и штиль будет теперь вам попутен: цель достигнута. Цель не где-то далеко — она внутри каждого из нас. Аминь.

Дыхание усыпающего становилось всё ровнее и тише; часа через два оно было почти незаметно. Выражение его лица при этом приобрело черты возвышенной отрешённости, как если бы внутренним взором Леон наблюдал перестроения облаков на границе земли и неба, — такие лица изображают на иконах и фресках — казалось, ещё немного и вокруг его головы слабым светом замерцает золотистый нимб.

Эммочка к этому времени успела по глоточку вылакать свой капуччино и сгрызть оба миндальных пирожных. Шахматную доску с расставленными фигурами она водрузила на грудь отца, а сама села ему на ноги, подогнув под себя колени и, наблюдая, каким вечно молодым становится с каждым мгновением его лик, впала в своеобразную медитацию, слегка покачиваясь вперёд и назад. Шахматные фигурки она двигала произвольным образом, бормоча при этом что-то нечленораздельное, как то: не хочешь рокироваться, получишь у меня шах; а вот если ферзь рассердится, он тебе три мата поставит, в три этажа; не умеешь себя вести по-человечески, отдам тебя в жертву белому конному офицеру; а тебя вообще в плен возьму, солдатик.

Последние слова Эммануэль обратила к чёрной пешке с маленькой лысой головкой, которую заприметила ещё с вечера. Пососав костяшку губами, наигравшись с ней языком и основательно её обслюнявив, девочка засунула пленницу в пижамные свои штанишки, зажав тем местом, где сходятся лучами три её главные складки. Пешка при этом оказалась стоящей ровнёхонько на отцовском лобке. Дыхание Леона становилось всё слабее и реже, но тем чаще и настойчивее раскачивалась Эммочка, сидя верхом на его ещё тёплом теле.

Белый король медленно умирал, будто бы опрокинутый навзничь рукою невидимого гроссмейстера — он был уже безнадёжен под угрозой чёрной пешки, которая оказалась, увы, проходной.

* * *


123456 8910

Архив новостей

02.05.13 Безусловная польза регулярной половой жизни
09.03.09 Anastasia Chernyavsky Photography
08.03.09 Алиса в Коробке со специями
07.03.09 Весна. Истома... Секас?
06.03.09 Феи и эльфы на ладони
Disclaimer · Новости · Отзывы · Ссылки · Контакты · Добровольные пожертвования
Митя и Даша · Последняя жизнь · Чепухокку · Электрошок · Пазлы · Процедурная · Божья коровка · Лолка · Доля ангела · Эффект бабочки · Эбена маты · Андрей Тертый. Рождество · Хаус оф дед · Поцелуй Родена · Белые крысы · Маслята · Смайлики · Три смерти · Ехал поезд запоздалый · Гиперболоид инженера Яина · Стилофилия · Школьный роман · Родинка · Лихорадка Эбола · Красненькое оконце · Версия Дельшота · Смертное ложе любви · Bagni Publici · Смерть Междометьева · Пелевин и пустота · Сладкая смерть
В оформлении использованы работы: САЛЛИ МАНН, ТРЕВОРА БРАУНА, ДЖОКА СТАРДЖЕСА, РЮКО АЗУМЫ, СИМЕНА ДЖОХАНА, МИХАЛЬ ЧЕЛБИН и других авторов, имена которых нам не известны, но мы будем признательны, если вы сообщите их в редакцию сайта.
Copyright © , 2008-2018.
При использовании текстов прямая активная ссылка на сайт обязательна.
Все права охраняются в соответствии с законодательством РФ.